Блаженная Старица схимонахиня матушка Ольга…

«Никто не хочет ночью помолиться, хотя бы одну ночь не поспать! Тогда все устроится, и поможет Бог!»

29 января 2017 года паломники из храма Черниговской иконы Божией Матери, Захаров Павел Александрович, хор и прихожане, посетили могилку приснопамятной блаженной схимонахини Ольги на Калитниковском кладбище.

К месту погребения старицы стекается много людей. Она не прославлена официально Церковью в лике святых, но народное предание сохраняет и собирает бережно в свою «копилку» чудеса и знамения блаженной, дабы ее всеобщее прославление получило твердое основание. Уже при жизни по молитвам матушки многие получали исцеление, душевное врачевание и утешение. После кончины матушки ее почитание не уменьшилось.

По окончании заупокойной литии паломники сердечно помолились блаженной старице о своем храме, за родных и о помощи в житейских нуждах.

Жизненный путь схимонахини Ольги насыщен чудесами и освящен жизнью по Евангелию. Непрестанная молитва и живая вера схимонахини Ольги поражают современников. Достойна подражания ее забота и молитва о храмах города Москвы, многие из которых в то время были закрыты. Она буквально вымаливала каждый храм, который встречался ей на пути в ее долгих походах по улицам родного города.

Родом блаженная Ольга (в миру Ложкина Мария Ивановна) из деревни Иншино (Егорьевский район Московской губернии). Она родилась в 1871 году в многодетной семье благочестивых родителей Ивана и Агриппины. Мария с детства была жизнерадостной, никогда не унывала, умела найти выход в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях.

В отроческом возрасте Мария, по совету отца, поступила в Никитский женский монастырь (г. Кашира, Тульская губ.), где выполняла различные послушания: шила, вышивала, стегала одеяла, пела на клиросе, затем регентовала. Насельницы монастыря находились под духовным руководством Оптинских старцев. В монастыре она приняла монашеский постриг с именем Моисея. В 1919 году монастырь был преобразован в трудовую артель, а в конце 20-х годов закрыт. Когда закрывался монастырь, монахиня Моисея сильно пострадала, ей тяжелым предметом пробили голову.

После закрытия монастыря матушка Моисея жила некоторое время в родной деревне у сестры Анны (отцовский дом сгорел, жить было негде), затем отправилась в Москву. Здесь кто-то из верующих устроил ее на жительство в пятиметровую треугольную комнатку в полуподвальном помещении двухэтажного кирпичного дома (недалеко от Таганской площади). Первое время она жила в этой комнатке с двумя монахинями, спали по очереди на единственной кровати. Монахини устроились «надомницами» в производственную артель, дома стегали одеяла и отдавали их в артель.

Матушку Моисею несколько раз арестовывали, после непродолжительного пребывания в тюрьме монахиня возвращалась в свою «таганскую келью». Многие годы блаженная старица мужественно переносила выпавшие на ее долю страдания: соседи, мечтавшие завладеть комнатой старицы, создавали невыносимые условия, не позволяли ей самой топить печь, поэтому в морозы старица находилась в нетопленой комнате и не могла согреть себе даже чаю. Блаженная старица не осуждала соседей, молилась за них, говорила: «Они меня обижают, а я за них переживаю».

Когда блаженная старица начала юродствовать, соседям удалось поместить ее в психиатрическую больницу. По промыслу Божиему, здесь ей предстояло нести свой молитвенный подвиг. Врачи свидетельствовали, что в присутствии старицы успокаивались самые «буйные» больные. Из воспоминаний Акилины Никитичны Кузнецовой (1911-2000 гг.): Я пыталась вызволить матушку из больницы, но мне сказали, что «больную» отпустят только в случае, если кто-нибудь оформит опекунство, иначе ее отправят в дом престарелых». Акилине Никитичне удалось собрать необходимые бумаги и оформить опекунство — старицу выписали.

В послевоенные годы монахиня Моисея была тайно пострижена отцом Амвросием Балабановским (продолжатель Оптинского старчества) в схиму с именем Ольга.

Когда к старице стали приходить за помощью больные, соседи не пускали их, писали доносы, вызывали милицию, грозились вторично поместить ее в больницу. Старице пришлось и во второй раз побывать в больнице. По свидетельству близких, она сама хотела «полечиться» там, говорила: «Там мои сестры, надо им помочь, нечего им там делать». По молитвам старицы из больницы выписали нескольких монахинь. Лишь после того, как соседи получили отдельную квартиру, блаженная стала принимать людей открыто.

Из воспоминаний духовной дочери блаженной старицы Ольги: «Придешь к ней в дом, а там ожидают тридцать-сорок человек. Со всеми матушка беседует, наставляет, дает советы, всех кормит, поит чаем… Сейчас вспоминаем, как же велика была она пред Господом: видела прошлое, настоящее и будущее, ей открывалось главное о человеке, о его духовном устроении, о том, что его ожидает в жизни. Кому было полезно, она открывала прямо, но часто говорила иносказательно, иногда действием — юродствуя… А чад своих она всегда уговаривала: «Молитесь, доченьки, молитесь! Мир молитвой держится!» (Своих духовных чад матушка Ольга называла дочками, сынками, Ложкиными). Часто обличала она пришедших так, что было понятно только тому, кто был грешен этим грехом…

С великой любовью обращалась всегда матушка к Божией Матери, любила праздники в Ее честь. Особенно почитала образ Казанской Божией Матери…». Однажды она послала одну из духовных чад: «Дочка, скорей беги в церковь к Троеручице (Храм Успения Божией Матери в Гончарах, где находится чтимый образ Божией Матери «Троеручица» — В.М.), мужик хочет икону разбить, хочет Заступницу Усердную разбить!» — и дала пять рублей. У храма действительно стоял пьяный мужчина и продавал икону Казанской Божией Матери.
— За сколько продашь?
— За пять рублей. Не купишь — разобью.

Когда принесли икону домой, — как же матушка была рада!

К сожалению, старица не разрешала ее фотографировать, не благословляла писать и портреты. Когда пытались ее фотографировать, каждый раз негативы оказывались засвеченными. По рассказам духовных чад мы можем воссоздать словесный портрет блаженной старицы: «Она была небольшого роста, изящно-худощавая, глаза темно-коричневые, духовные, неземные глаза, волосы седые, лицо у матушки интеллигентное, красивое: княгиня. Очень тонкая, благородная кожа, руки были очень сильные, духовные руки… У блаженной старицы были удивительно благородные движения, походка, жесты. Никогда ничего лишнего, все точно, решительно. Всегда она была собранной, готовой в любой момент к действию». (Внешность, манеры, внутреннее благородство, указывали на дворянское происхождение схимонахини Ольги.)

По свидетельству духовных чад, старица Ольга непрестанно молилась, ночью ее никто не видел спящей. Часто на ночь она уходила куда- то молиться. Если оставалась в доме, то всю ночь ходила по комнатам, шептала что-то, молча стояла у икон и снова ходила по комнатам, делала множество земных поклонов. Старица заставляла и своих духовных чад больше молиться, читать духовные книги. После таких соборных молитв она вся сияла.

Часто старица в сопровождении одной из духовных дочерей «совершала многочасовые походы по Москве». Она останавливалась около закрытых храмов и молилась. Составитель книги «Блаженная старица схимонахиня Ольга» Александр Трофимов пишет: «Матушка Ольга многих из своих чад посылала ходить молиться в разрушенные московские монастыри и храмы, и каждое такое посещение дарило паломникам удивительную радость. Часто в этих оскверненных, полуразрушенных святынях получали они исцеления от недугов, болезней, тяжелых душевных состояний. Матушка не раз повторяла: “Все это откроется со временем. Молитесь, нет закрытых храмов. Молитесь — и все откроется!

К старице приходили верующие со своими бедами, просили совета и молитвенной помощи. Тем, кто испытывал в Москве трудности с получением жилья, старица всегда советовала заказывать молебен преподобному Даниилу Московскому, молилась преподобному и сама, по ее молитвам многое устраивалось в жизни людей, обращавшихся к ней за помощью. По свидетельству очевидцев, старица Ольга утешала страждущих до тех пор, пока не уходила скорбь, часто даже оставляла ночевать.

Блаженная Ольга часто брала на себя болезни людей. Бывали случаи, когда после того, как больной человек уходил от нее счастливым и обновленным, старице становилось плохо. Из воспоминаний духовных чад старицы Ольги:

— Однажды к старице Ольге пришла женщина с больными легкими. Матушка положила ее на кровать и долго била по спине ладонями. Больная после этого выздоровела, а матушку несколько дней рвало, видно было, что она испытывала сильнейшие боли… Матушка провидела, с какой болезнью придет к ней человек. Однажды взяла веревку и стала заматывать ногу, баюкает ее, видно, что больно… Вдруг стук в дверь. Приходит женщина и говорит: «Я пришла за благословением к матушке: очень у меня нога болела, но пока шла, все как будто прошло и не болит».

Однажды во время богослужения она громко запела, стоя возле кануна. Священник выглянул из алтаря — кто там шумит? — и пошел спросить, почему матушка мешает службе. А блаженная громко пела панихиду, поминая имя служившего иерея. Тот сказал: «Передайте матушке, чтобы она прекратила пение». Но старица, не обращая внимания на предупреждение, допела панихиду до конца. Вскоре этот священник умер…».

По рассказам очевидцев, приходил к схимонахине Ольге один мальчик. Перед его приходом старица говорила: «Расстилайте ковры, готовьте стол — батюшка придет». Впоследствии этот мальчик стал священником. Прозорливая старица отвечала на невысказанные вслух мысли, иногда называла имена тех, кто придет, часто давала приходящим почитать какую-нибудь духовную книгу, и человек находил там пророчество или точный ответ на свой вопрос.

Больше всего матушка не любила, когда мы кого-то осуждали… Она запрещала осуждать, наказывала за осуждение строже всего…

Из воспоминаний А. П.: «Однажды матушка у метро запела громко «Взбранной Воеводе…» Потом говорит мне: «Давай вместе петь «Взбранной Воеводе…». Пропели мы вместе, после чего матушка говорит, показывая на метро: «Не надо туда». В этот день была авария в метро».

Духовные чада рассказывали, что старица часто путешествовала по Москве с тяжелыми мешками, дома набьет их тряпками и идет спасать заблудшие души. На улице то одного, то другого попросит помочь поднести тяжелый тюк, а сама идет рядом с помощником и молится о спасении его души. Однажды духовные чада решили проследить ее маршруты, но хватило их всего на три часа такого пути. А матушка шла все дальше — от одного закрытого московского храма к другому. Так она обходила всю Москву.

По свидетельству духовных детей блаженной старицы Ольги, она была необычайно крепкой и сильной, почти не болела, не боялась ни холода, ни жары, никакой работы. Многие изумлялись, откуда у нее в таком возрасте столько сил и энергии. Зимой 1973 года старицу внезапно начал душить кашель, когда вызвали врача, она его к себе «не подпустила».

Из воспоминаний Анны Ивановны Аляевой: «Заболела матушка незадолго до праздника Крещения Господня… В день кончины я приехала вечером… В четыре часа ночи матушка тихо запела: «Милосердия двери отверзи нам, Благословенная Богородице…», — и после этих слов произошло чудо: лицо ее просияло, помолодело, стало белым, как снег, вся комната осветилась дивным светом, и душа ее тихо отошла ко Господу…»

Блаженная старица Ольга преставилась 23 января 1973 года, прожив на земле 102 года….

Похоронили блаженную старицу Ольгу с южной стороны храма на Калитниковском кладбище Москвы, вблизи церковной стены. (На могиле установлен большой крест из черного мрамора.) Блаженной матушке Ольге пишут записки и кладут под крест.
Киот с вещами схимонахини Ольги хранится в часовне в честь иконы Божией Матери «Взыскание погибших» на станции Ашукинская.